Проклятие Черного бриллианта - Страница 50

— Ты вся в мать, — поцокал он языком, — такая же своенравная. Я это еще вчера заподозрил, увидев в том красном платье.

— Это мое условие, если ты с ним не согласен, я готова прямо сейчас уехать, чтобы не позорить твое имя перед гостями, — глядя ему прямо в глаза, заявила я.

— Нет, нет, — замахал он руками, — что ты, просто я думал тебе, как и любой девушке нравится наряжаться.

— Нравится, — а смысл отпираться, если это правда, — но в разумных пределах и по своему вкусу.

— Ну, хоть украшения наденешь? А то стыдно как-то, сам весь в золоте, при параде, а у внучки ни колечка ни цепочки, — хитро подмигнув мне, почти пропел старый маркиз.

— От такого предложения невозможно отказаться, — улыбнулась я.

Я стояла посреди комнаты, которую кроме как сокровищницей не назовешь. Кругом сияли и переливались, в свете магических светильников, драгоценные камни. Я бегала от одного украшения к другому, хотелось взять все и сразу, увешаться с ног до головы и бесконечно любоваться их блеском. Когда шею оттягивал вес десятка различных ожерелий, а места на пальцах не хватало для очередного понравившегося кольца, я, наконец, сказала себе «стоп» и с сожалением начала стягивать украшения. Все они были слишком громоздкие и яркие, а к моему легкому и простому платью нужно что-то тонкое и светлое. Так что, все это мне не подходило.

— Тебе не нравится? — заметив, как я складываю драгоценности обратно, спросил маркиз.

— Нравится, — стягивая с пальца последний перстень, кивнула я. — Но, дедушка, посмотри на меня, маленькую, худенькую в простом платье и все эти, только не обижайся, булыжники, — я провела рукой по россыпи жемчуга. — Я для них не подхожу.

— Это они не подходят для тебя, — покачал головой старик. — Пойдем, я тебе кое-что покажу, — и повел куда-то к дальней стене хранилища. Я пошла следом. В небольшой нише обнаружилась неприметная дверка, к которой маркиз поднес руку и что-то шепнул. Дверь неслышно отворилась, а в небольшой комнатке начал разгораться светильник. На пяти постаментах стояли бархатные коробочки. Израэль окинул меня оценивающим взглядом и, кивнув своим мыслям, взял одну из них и мы тут же вышли обратно в сокровищницу. Еще не до конца доверяет, радует, а то, кажется, совсем из ума выжил, незнакомую девицу в сокровищницу притащил.

— Вот это точно подойдет. Закрой глаза. — Я послушалась. Через минуту мне на шею лег невесомый, холодящий кожу металл. — Открывай, — скомандовал маркиз и повернул меня лицом к большому зеркалу. Тонкие, переплетенные между собой цепочки серебристого метала, словно паутина опутывали мою шею и были унизаны небольшими бриллиантами, которые сияли и переливались, затмевая своим блеском все остальные сокровища. Я восхищенно ахнула, осторожно проводя по ним пальцами. Израэль протянул мне браслет и кольцо, соединенные между собой такими же цепочками, которые словно перчатка закрывали кисть. Я надела эту красоту и подняла сияющие глаза на старика.

— Вот теперь я вижу, что ты счастлива, — засмеялся он. — Это мой тебе подарок в честь второго дня рождения, моя маленькая Лайрэтт.

— Нет, — качнула я головой, — я не возьму. А вот сегодня похожу с удовольствием, спасибо.

— Как скажешь, все равно это все будет твоим, — не стал спорить он. — Пойдем, наверху наверно уже собрались гости.

Я кивнула, бросив на себя последний взгляд в зеркало. Длинное белое платье, перехваченное тесьмой под грудью, сияющие бриллианты в светлых распущенных волосах, бесподобной красоты украшения и подстать им серебристые узоры на коже. Ангел, если не брать в расчет характер. Я улыбнулась.

Зал для приемов был полон народа, между ними умело лавировали официанты, разнося напитки и закуски. Я нервно прикусила губу, все они ждали меня. Точно опозорюсь, как пить дать. Я пряталась за тяжелой портьерой вверху лестницы, откуда мы с маркизом должны были выйти к гостям. Страшно.

— Ну что, пойдем? — подмигнул мне дед, и взял за руку. В зале раздался громкий, хорошо поставленный голос, объявляющий наши имена:

— Маркиз Израэль и ли Лайрэтт дэ Рьенн!

По спине побежали мурашки. Занавес открылся, и мы начали медленно спускаться. К моей ноге жался Зверь, хищно глядя на собравшихся людей. Я отказалась выгонять Зверя, вплоть до скандала защищая свои права. Маркиз смирился.

Гордо выпрямив спину и сделав рожу кирпичом, я обежала равнодушным взглядом зал, как делали все встреченные ранее аристократы. Надеюсь, у меня получилось не хуже. Мы остановились на последней ступеньке, и началось нудное представление гостей. Я важно кивала, даже не пытаясь запомнить заковыристые имена и титулы. Наконец, эта пытка закончилась, и мы могли спокойно смешаться с гостями, я сказала, что хочу подышать воздухом и оставила маркиза одного, скрывшись на одном из балконов. Наконец я смогла вздохнуть полной грудью. Множество взглядов заставляло держаться в напряжении, следить за своими движениями, лицом и просто чувствовать себя неудобно. Никогда не любила внимание и всегда отлынивала от публичных выступлений. Помню, еще в начальных классах притворялась больной, чтобы не участвовать в концертах в честь праздников, благо всегда хватало девочек, которые рвались на сцену. Не понимаю тех, кто хочет стать актрисой или певицей.

В зале играла уже не первая композиция, слышался смех и звон бокалов, люди веселились. А я все так же стояла и смотрела как шевелятся кроны высоких деревьев в саду. Если честно, я просто пряталась, причем в том же месте, где скрывалась на маскараде. Не хотелось отвечать на однотипные вопросы и неискренне улыбаться каждому встречному. Я прислонилась к стене и прикрыла глаза. Скорей бы это кончилось. Где-то я слышала, что в старые времена приемы затягивались на несколько дней. Не переживу. Лучше сразу сигануть с балкона вниз на белоснежные плиты многочисленных дорожек, теряющихся в зелени сада. Вот где сейчас действительно спокойно и тихо. Как бы туда пробраться и при этом ни с кем не столкнуться? Я выглянула в зал. На появление моей головы никто не обратил внимания и я стала медленно пробираться к выходу, вслед за Зверем. Пару раз все-таки пришлось поддержать светский разговор и мило улыбаться, но вот уже спасительные двери были совсем рядом. Я последний раз обернулась на зал, продолжая пятиться к выходу.